Хореограф Мариам Нагайчук рассказала, почему ей интересно работать с непрофессионалами, как contemporary dance меняет представление о собственном теле и почему зрелищность — не признак мастерства.

Если вы переживаете за то, что у вас нет никакого хореографического опыта, думаете про себя, что вы неловкий или вам не нравится, как вы выглядите, то оставьте эти глупости. В contemporary dance не принято апеллировать к понятиям «хорошо» или «плохо», здесь фокус — на концепцию уникальности каждого человека. В этом нас убедила хореограф Марим Нагайчук, получившая свое первое образование в Академии танца в Москве, учившаяся в европейских Centre Jaes Carles, SNDO, Nomadic College и Axis Syllabus и сегодня ведущая классы comtemporary в Школе современного танца ЦЕХ.

Юлия Киселева: Мариам, скажите, чем contemporary принципиально отличается от других направлений современного танца?
Мариам Нагайчук: Contemporary dance для меня — это новый способ мышления, не только на классах, но и в жизни. Встреча с contemporary радикально поменяла мой способ восприятия хореографии и отношение к своему телу. Это совершенно другой подход к телу, который оказался максимально приближенным к человеческой природе. При этом в процессе не теряется эстетика движения. Это баланс между формой и содержанием, что важно для меня. Я перешла от красивой формы в слой кинестетики, когда на первый план выходит погружение и изучение внутренних процессов.

— То есть содержание побеждает форму?
— Если изучить и найти в теле связи, то танец, хореография появляются сами собой; и для этого не нужно переделывать тело под стандарты. Точно так же, как и в природе: рыбы не задумываются о том, красиво ли они двигаются, они просто плывут и в этом заключается их эстетика. Именно поэтому contemporary dance для меня стал открытием, потому что там нет ограничений для тех, кто этим занимается.

— Заниматься contemporary может кто угодно и без всякой подготовки?
— Это танец для всех, кто хочет изучать своё тело и двигаться. Это путь к своей природе, но это не значит, что contemporary dance хаотичен и не имеет техники. У этого танца есть свои чёткие принципы, на которых базируется его школа. У Contemporary большая история, он одновременно появился годах в США и Европе в 50-60-х. Лично я вдохновлялась техникой Триши Браун. Contemporary dance подробно изучает анатомию, работает с весом и координацией, ощущением пространства, идеокинезисом, а также техникой release, которые я предпочитаю использовать на своих классах.

Справка: Триша Браун.
Американская танцовщица и хореограф Триша Браун делает ставку на так называемую «контактную импровизацию». Она отвергает условности, показывая свои постановки на крышах и даже стенах домов, развивает «неустойчивый» геометрический стиль и активно сотрудничает с современными композиторами и художниками.

— Но непрофессионалам эта техника под силу?
— Безусловно. Мне интересно работать с танцовщиками разного уровня, в том числе и с непрофессионалами. В таких телах можно разглядеть много особенностей, которые были накоплены за всю жизнь, в то время как профессиональные тела стремятся к условно правильной форме, и за этим трудно разглядеть естественное тело, которое мне нравится использовать в своих перформативных работах. Например, моя компания «Mind the Gap» состоит из непрофессионалов. У этих людей разный бэкграунд, жизненный опыт, тела — и чем больше этой «разности», тем интереснее нам друг с другом создавать работы. Мне не интересно переносить своё идеальное видение на профессионалов; мне интересен обмен опытом, в том числе и телесным, интересно обсуждать и создавать что-то вместе. То, что мы все разные, это огромный плюс, в этом и есть весь смысл.

— Расскажите о том, как вы сами «пришли» к contemporary?
— Моё знакомство с contemporary dance началось, еще когда я училась в институте, с работ группы «Повстанцы» и Саши Пепеляева. До сих пор помню спектакль «Цветные сны белого ослика» и «Старуха». Эти работы стали для меня вдохновением, потому что их нельзя было отнести к какой-либо конкретной категории театра или танцевального спектакля. Они были вне привычного понимания танца, они были необычными, и тем самым зацепили меня. Когда я только начинала, contemporary dance в России продвигал небольшой круг людей. Потом стремительно начали появляться фестивали, школы. Тогда же появился ЦЕХ, который я люблю до сих пор.

— А с чего начать знакомство с contemporary dance «непосвященным», прежде чем впервые прийти в класс?
— Мне бы хотелось, чтобы те, кто хочет заниматься этим видом танца, не формировали своё представление о нём по телевизионным передачам, нужно понимать, что это шоу, и оно работает на зрелищность и красивую картинку, которая зачастую не имеет связи с глубокой и осознанной телесной работой. Элементы в шоу похожи на те, что я делаю на классе, но подход совершенно другой. Для тех, кто интересуется историей contemporary dance, есть хорошие теоретики танца, например, Ирина Сироткина или Катя Ганюшина, которые постоянно дают семинары, лекции и организовывают встречи. А тех, кто хочет заниматься практикой, я жду на своих классах.