Создатель этой уникальной системы - Людмила Николаевна Алексеева, бывшая танцовщица знаменитой студии Елены Книппер-Рабенек. Она создала собственную студию в 1913 г. Начало века - время славы Айседоры Дункан, время, когда много говорили и писали о физическом вырождении человечества, о запущенности тела, время создания новой гимнастической школы, когда теоретики новой гимнастики Дельсарт, Далькроз, Демени ратовали за сближение движения с музыкой, с искусством. Начало столетия - время, когда одна за другой возникали в России студии новой гармонической гимнастики. Но лишь Алексеева создала систему музыкального движения, по которой можно учиться и учить и которая выдержала испытание временем и эпохой.

Что же такое алексеевская система? В чем ее уникальность? В том, что на уроке исполняют не упражнения, а законченные выразительные этюды, сочиненные Алексеевой на определенную музыку и имеющие определенную гимнастическую задачу. Под какую только музыку не танцуют! Тут и классика: Бах, Шуман, Шопен, Брамс, Бетховен, Тут и этюды Черни, Шитте, Лешгорна, Лютша, Хеллера. Тут и народная музыка, и фокстроты начала века, и музыка первого концертмейстера Алексеевой Андрея Родионова, написанная специально для гимнастики. Слова "этюды, сочиненные на определенную музыку", звучат очень сухо. На самом же деле драгоценным свойством алексеевской системы является необычайное слияние музыки с движением.

Об этом прекрасно сказал Максимилиан Волошин в статье, посвященной танцу (он пишет о студии Рабенек, но его слова можно полностью отнести к ученице Рабенек Алексеевой и ее этюдам). "Музыка есть в буквальном смысле слова память нашего тела об истории творения. Поэтому каждый музыкальный такт точно соответствует какому-то жесту, где-то в памяти нашего тела сохранившемуся. Идеальный танец создается тогда, когда все наше тело станет звучащим музыкальным инструментом, и на каждый звук, как его резонанс, будет рождаться жест".

Именно это и происходит с нами в студии Алексеевой: на каждый звук рождается жест, причем жест естественный, простой и, кажется, единственно возможный. Алексеева черпала вдохновение из многих источников, но основным и неиссякаемым источником была для Алексеевой античность - время наивысшего расцвета духовной и телесной культуры.

И снова я обращаюсь к волошинской статье о смысле танца: "Тот метод, который применяется там (в школе Рабенек), вовсе не заучивание жестов и па, вовсе не акробатическая гимнастика, вовсе не воспроизведение поз с античных ваз и барельефов. Это прежде всего сведение обычных движений тела до их простейших формул. Е. И. Рабенек учит своих учениц, делая известный жест, напрягать лишь необходимые мускулы, чувствовать естественный вес своих членов, не употреблять усилия большего, чем необходимо; учит естественной простоте движений".

Алексеева, изучив методы Дельсарта, Далькроза, Рабенек, соз-дала свое, новое, неповторимое искусство. И все, что писал о Рабенек Волошин, он мог бы написать об Алексеевой и ее школе. Он утверждал в своей статье, что "все значение свое такая школа получит, когда воспитает поколение детей". Именно это и сделала Алексеева. Она воспитала несколько поколений детей. Причем, работая в костно-туберкулезном диспансере в Крыму, занималась с детьми, прикованными к постели. Я видела фотографию, где тяжело больные дети, приподымаясь на постели, пытаются повторить жест Алексеевой. Людмила Николаевна была сильным человеком, яркой индивидуальностью. Она умела создать особую атмосферу на уроке, которую трудно описать словами. Даже голос ее обладал гипнотической силой. Я слышала старую и несовершенную магнитофонную запись, сделанную на уроке, и тем не менее ощутила воздействие ее голоса. Алексеева вела занятия почти до самой смерти, т.е. до 1964 г. Будучи неизлечимо больной, она поднималась на пятый этаж школы на Цветном бульваре, входила в зал и, полулежа, вела занятия, давая команды все тем же сильным, повелительным голосом. В апреле нынешнего года исполняется сто лет со дня рождения Людмилы Николаевны Алексеевой.

Что же происходит сегодня, в 1990 г., с замечательной системой, рожденной 76 лет назад в Москве? Алексеева была готова к тому, что после ее смерти все погибнет. Слишком долго стучалась она в двери официального спорта, доказывая необходимость гимнастики, доступной всем. Слишком долго пыталась объяснить, как нужна такая система женщине, чье здоровье есть залог здоровья будущих поколений. Не слышали. Хуже того. Над ее системой издевались. Вот рецензия на выступление учениц Алексеевой: "Нельзя насыщать лирический этюд жестами беспомощности и тоски...", "Ей не вырваться из этого плена, пока в основу этюда не будут положены чувства и переживания нового человека, передовой советской женщины...".

Нужны были только парады и марши. Ничего удивительного, что студия Алексеевой была гонима и вела бродячий образ жизни. Даже обретя в середине 30-х годов статус студии при Доме ученых (что произошло благодаря стараниям тогдашнего директора Дома ученых - жены Горького М. Ф. Андреевой), Алексеева все равно вынуждена была скитаться, не имея в Доме ученых постоянного помещения.

Так что же происходит сегодня? Сейчас в Москве существуют несколько групп, в которых ведут занятия ученики и ученицы учеников Алекссевой. Группы существуют лишь благодаря энтузиазму людей, влюбленных в эту систему. Как и во времена Алексеевой, группы кочуют, не имея постоянного места. До недавнего времени они вообще подвергались гонениям как нелегально существующие. Нет такого статуса - преподаватель алексеевской гимнастики. Чтобы вести занятия, мне, например, пришлось посетить семинары по аэробике, которую я не собиралась преподавать, и прослушать курс лекций для тренеров-общественников по ОФП. Слов "алексеевская гимнастика" никто из официальных лиц, т.е. тех, от кого зависела и зависит судьба этой школы, не понимал. Такого понятия как бы нет. Нет такого места, где бы изучали опыт Алексеевой, ее каталоги, архивы, где бы готовили преподавателей - в общем, делали все то, что полагается делать с драгоценным наследием. Гимнастика держится лишь благодаря усилиям одиночек. Прекрасно, что они есть, но надолго ли их хватит? Уходят старейшие преподаватели, бывшие ученики Людмилы Николаевны. Умер ее давний и первый концертмейстер Родионов. Но еще существуют т.е., кто знает систему из первых рук и мог бы передать опыт. Не опасно ли, что уникальная школа, пережившая многие годы нападок и гонений, держится столько лет лишь силой вдохновения.

Алексеева создала более трехсот этюдов. Занятия по ее системе - это и гимнастика, и театр, и соборное действо. На часовом уроке мы делаем от тридцати до сорока этюдов, заставляя трудиться все группы мышц, все тело от головы до кончиков пальцев. Нас как бы демонтируют, разбирают на части, а потом собирают снова, но уже из гораздо более гибких и послушных деталей. При этом мы совсем не думаем о мышцах, о нагрузке на сердце. Мы исполняем выразительный, лаконичный музыкальный этюд со своими сюжетом, завязкой, развязкой и кульминацией. А все гимнастические задачи разрешаются сами собой. Конечно, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. И даже увидеть недостаточно. Снова, да простит мне читатель, цитирую ту же статью Волошина: "Танец - это искусство всенародное. Пока мы лишь зрители танца - танец еще не приобрел своего культурного, очистительного значения. Это не искусство, которым можно любоваться со стороны: надо быть им захваченным, надо самим творить его". А чтоб творить его, надо идти в зал и двигаться под музыку.

И все-таки попробую дать частичное описание хоть нескольких упражнений. Вот этюд, заставляющий работать все тело, и в особенности ребра и корпус. Этюд называется "Дураки". Алексеева любила шутливые названия. А шуточные команды, которые звучали на уроке, срастались с движением и становились его неотъемлемой частью. Итак, примем дурацкий вид: ноги врозь, а руки в стороны. Не сгибая рук и ног, ходим то на пятках, то на носках. При этом нас как бы дергают за руки то в одну, то в другую сторону. Попробуйте. Это только начало этюда. Он состоит из многих элементов, но их описание заняло бы слишком много места.

А вот прыжки, которые любят и взрослые, и дети. Упражнение называется "18 поросят": ноги вместе - руки врозь, ноги врозь - руки вместе. Попрыгайте так то медленно, то быстро. Этот этюд, как и многие другие, требует координации, о которой Алексеева никогда не забывала. Координация, противодвижение даны человеку природой, но со временем утрачиваются. Почти любой упражнение Алексеевой содержит элементы координации. Попробуйте попрыгать на одной ноге, приземляясь то на всю ступню, то на носок. Другая, вытянутая вперед и слегка согнутая в колене, нога должна быть совершенно неподвижна. Даже носок не должен вздрагивать. Такие прыжки мы делаем под музыку Шумана "Сицилийская песенка". Это тоже описание лишь части этюда.

На уроках Алексеевой мы учимся писать восьмерки руками, ногами, бедрами, ребрами. Попробуйте, сидя на полу, приподнять прямые ноги и написать ими в воздухе вертикальные восьмерки. Причем, каждая нога должна писать свою восьмерку, чтобы получилось 88. А теперь, соединив ноги и согну их в коленях, напишите носками обеих ног горизонтальную восьмерку. При этом вам придется перекатываться с бедра на бедро. Получается? Это упражнение на пресс и одновременно на координацию.

Следующий этюд называется "Вешалка". Вы должны как бы раздвоиться, став одновременно и вешалкой, и макинтошем, на ней висящим. Тяжесть на правой ноге. Поднимите правую руку и тянитесь медленно вверх, поднимаясь на полупальцы. Левая нога пола не касается. Вся ваша правая напряженная часть - вешалка. Голову склоните к левой, расслабленной стороне, являющейся макинтошем. Постепенно, не спеша, стараясь сохранить равновесие, вернитесь на всю ступню. Поменяйте ногу, т.е. макинтош - правая сторона тела, а вешалка - левая. Снова растягиваемся, растем на полупальцы и возвращаемся.

А теперь вы - Нарцисс, влюбленный в собственное отражение. Ваши руки находятся на уровне груди. Они слегка согнуты в локтях и образуют нечто вроде круга (пальцы рук не касаются друг друга). Это - пруд, в который смотрится Нарцисс. Любуйтесь своим отражением, стоя на высоких полупальцах "дощечкой" (так мы называем позу на полупальцах - бедра вперед) и поворачивая корпус то вправо, то влево, то слегка опускаясь, то поднимаясь, то отклоняясь назад. При этом кисти вздрагивают, как блики в воде. Старайтесь сохранить равновесие, держите спину, не прогибайтесь и не наклоняйтесь вперед, т.е. стойте "дощечкой". Это непросто. Устают ноги. Работаю бедра и пресс. Но "работа" происходит как бы без нашего ведома. Мы входим в роль и живем в образе. И в этом особая прелесть алексеевской системы. Про ее уроки не скажешь "тренировка", а преподавателя не назовешь инструкто-ром. Это гимнастика, но не только. Это танец, но не обычный. Иногда мы кружимся в вихре танца, а иногда танцуем не сходя с места, с помощью корпуса, головы, рук, для которых Алексеева сочинила множество этюдов. Она любила цитировать Овидия: "Если у тебя есть голос, пой. Если у тебя мягкие руки, танцуй".

Я сумела описать лишь несколько этюдов и даже не этюдов, а элементов алексеевской системы. Причем наиболее простых и поддающихся описанию. Можно ли разложить по полочкам этюды, сочиненные на музыку Баха, или описать длинный динамичный этюд, изображающий древнюю охоту. Может быть, и можно, но нет смысла. Всему этому учатся не по инструкции, не по описанию, а лишь на уроке. Вставай рядом с другими и делай то, что они. Слушай музыку и свое тело. Алексеева считала, что этой гимнастике надо учить так же, как учат плавать: бросить в воду и пусть плывет. Все движения, которым она учила, настолько естественны, что, если человек не испорчен окончательно чем-то вычурным и манерным, он постепенно овладеет ими. Тело как бы вспомнить то, что дано ему природой. Алексеевская система действительно общедоступна. Нагрузка строго дозирована, и свято соблюдается принцип "от простого к сложному". Занятия идут под "живую" музыку - под фортепьяно, что так приятно в век тотальной техники и искусственного звука.

Радость от занятий испытывают и новички, и ветераны. В процессе этих занятий выясняется, что человеческие возможности неограниченны, что в любом возрасте тело жаждет физической, а душа эмоциональной нагрузки. В студии Алексеевой вы получаете и то и другое одновременно. Бывает, что на уроке занимаются сразу три поколения: бабушка, дочка и внучка. И каждый находит что-то для себя. В большинстве своем приходят люди, которые никаким видом спорта прежде не занимались. Люди разных возрастов, разных интересов. Их объединяет одно - любовь к алексеевской гимнастике, к занятиям, на которые они спешат дважды в неделю после рабочего дня, с сумками, через силу, чтобы уйти обновленными и помолодевшими.

Алексеевская система не может устареть. Она живая. На ее основе можно сочинять новые этюды на классическую и современную музыку, что и делают наиболее талантливые ученицы Людмилы Николаевны. Они делали это и при жизни Алексеевой, и она включала интересные этюды в свой каталог, смешно обыграв в названии этюда имя автора.

С 1964 г., с года смерти Алексеевой, утекло много воды. Вместо двух групп, существовавших на Цветном бульваре, появилось несколько в разных точках Москвы. И тем не менее разве это те масштабы, которых достойна уникальная система? Она могла бы стать мировой школой, а ее знают лишь десятки людей, которым посчастливилось набрести на такую групп. В 1969 г. повезло и мне. Я попала на Цветной бульвар, где вели занятия старейшие ученицы Алексеевой И. Е. Девяткова, Н. М. Алексахина и ныне покойная И. Б. Тарасова. Но, увы, Алексееву я не застала. У меня уже был маленький сын. Всю жизнь с раннего детства я мечтала двигаться, танцевать. А осуществилась мечта, лишь когда я стала взрослым человеком. Спасибо и на этом. Даже представить себе не могу, что могла бы прожить жизнь, не зная этой гимнастики. Жаль тех, кто не знает, А если и знает, разве могут существующие группы вместить всех желающих?