Танцующие стонут, рычат, внезапно падают на пол, замирают, глядя в одну точку, а затем бешено скачут, впадая в транс. Незнакомый мужчина кладет мне руки на плечи и пристально смотрит в глаза, как будто мы только что вернулись из медового месяца. Кажется, что все музыкальное наследие человечества отправили в миксер и выбрали максимальный режим взбивания: вслед за Pet Shop Boys предвестником апокалипсиса гремит Carmina Burana. Так выглядит свободный танец, он же ритмопластический, он же ecstatic dance. Никаких аперитивов и расширяющих сознание веществ – все происходит в трезвом уме и здравой памяти. Только ты, музыка и группа незнакомых людей, с которыми тебе предстоит обменяться чем-то, что ты пока не можешь сформулировать. Поначалу я чувствую себя непрошеным гостем на шабаше или свидетелем экзорцизма и на правах самозванца робко жмусь в углу. Но уже вскоре перестаю контролировать тело и целиком отдаюсь действу. Происходящим в зале управляет высокий мужчина с внешностью шамана, который называет себя гидом. Не учителем – во время свободного танца тебя ничему не учат. Ты сам находишь ответы на нужные вопросы, а гид лишь помогает прийти к ним кратчайшим путем.

Мой гид – Ник Хоббс, англичанин, живущий в Стамбуле. Во время московских гастролей, которые до пандемии случались у него раз в несколько месяцев, Хоббс проводит открытые сессии фриданса для всех желающих. Эти сессии – тематические. Например, наша тема звучит как female waves. Похоже на название тренингов про соблазнение, но в действительности это про исследование загадочной женской души и гендерное самовыражение. «Я работаю только с теми темами, которые мне самому интересны, – объясняет Ник. – И сразу вижу, насколько это откликается». Хоббс преподает йогу, переводит Жака Бреля, пишет пьесы и путеводители про неизвестный Стамбул, устраивает перформансы и владеет девятью языками – в том числе безупречным русским. Отвечая на вопрос, как он пришел к фридансу, Ник говорит, что всегда много двигался и не понимал, что делать с этой энергией. «Я был актером и перформером, но не танцором. А около 10 лет назад познакомился с Алексом Никифоровым, одной из ключевых фигур фриданс-движения в России. Мой стиль в танце формировался под влиянием йоги и моих внутренних ощущений». Наша с Ником сессия длилась больше семи часов, которые пролетели кометой. Но даже это не предел. Школы танцевальной медитации проводят ретриты, участники которых танцуют несколько дней подряд. Фриданс появился не вчера. Одну из самых популярных техник работы с телом придумала в 1960-е американка Габриэла Рот – режиссер, танцор, философ и преподаватель, питающая особый интерес к шаманизму. Свою практику она назвала «5 ритмов». У Рот была собственная музыкальная группа The Mirrors, и она даже записала две пластинки с Борисом Гребенщиковым – «Прибежище», подобие буддийской церемонии, состоящей из молитв и мантр, и альбом «Переправа». «5 ритмов» – это микс шаманизма, мистики, восточной философии, гештальт-терапии и трансперсональной психологии. Идея в том, что, находясь в движении, мы освобождаем ум и обретаем единство со своей истинной природой – источником безграничных возможностей. В книге «Молитва пóтом» Рот говорит о движении как духовной практике и подробно описывает основные принципы «5 ритмов».

Последователи Рот в Великобритании – Сюзанна и Яков Дарлинг Хан, муж и жена. «После обучения у Габриэлы мы начали преподавать, а в 1996 году открыли The Moving Center School UK, центр "5 ритмов" в Европе, – рассказывают они. – Мы руководили этой школой в течение 10 лет и работали с тысячами людей из разных стран». С годами у Сюзанны и Якова сформировался собственный метод, на который повлияло общение с перуанскими шаманами. «Время, проведенное в амазонских джунглях, изменило все.

ЗАДАЧА ТАНЦУЮЩЕГО – ПОЛНОЕ РАЗРУШЕНИЕ СТЕРЕОТИПОВ МЫШЛЕНИЯ, ДВИЖЕНИЯ И ПОВЕДЕНИЯ.

Там мы познакомились с мандалами и поняли, что в них зашифрованы важные знания для раскрытия человеческого потенциала». В 2007 году чета Дарлинг Хан создала The School of Movement Medicine – синтез работы с мандалами и практики осознанного движения. В России одним из пионеров фриданса считается Александр Гиршон – кандидат психологических наук, танцор и перформер. Попасть к нему на классы можно в Центре интегрального танца, который он же и основал. «В 90% случаев я провожу танцевально-психологические тренинги, – объясняет Гиршон. – Это специфический жанр, который объединяет танцевальную импровизацию, танцевально-двигательную и телесную психотерапию, а также тренинги личностного роста». В танце человек развивает так называемый moving self: целостное творческое переживание и воплощение собственного «я».

Актер, режиссер и создатель театра La Pushkin Олег Жуковский тоже проводит тренинги. Задача танцующего – полное разрушение стереотипов мышления, движения и поведения. Очень многое из того, что должно быть выражено, вытесняется в наше подсознание. Тренинг Жуковского «Танец тела» позволяет проникнуть в самые глубины и встретиться с незнакомым существом, которое живет в каждом из нас, а затем выпустить его на волю. Проще говоря, разбудить внутреннего зверя. Принцип высвобождения чистого, ничем не сдерживаемого
творческого потока лежит и в основе театрального проекта La Pushkin, с которым Жуковский объехал 16 стран. «Станиславский изобрел театр переживания, а у меня театр проживания» – так описывает свой метод создатель.

Еще одна российская школа на стыке танца и трансперсональной психологии – «Аутентичное движение» с Ниной Кунгуровой.

Кунгурова не только ведет классы, но и устраивает онлайн-ворк-шопы с известными преподавателями. Например, с Джанет Адлер и Фу Шредер. Адлер – автор метода дисциплины аутентичного движения, уже больше 30 лет работающая в хосписах. Шредер – настоятельница Дзен-центра в Сан-Франциско, активно поддерживающая программы для этнических и сексуальных меньшинств. Путь к фридансу у каждого свой. Девушка Ника Хоббса – Таша Бёрч – до танцевальной медитации профессионально занималась спортом. «Я была легкоатлеткой и бегала марафоны, – вспоминает она. – Потом увлеклась йогой и однажды попала на сессию йога-терапии в Крыму. После шавасаны мастер предложила подвигаться так, как хочет тело. А мое тело ничего не хотело – я не понимала, как начать танцевать среди незнакомых людей и что это должны быть за движения. В йоге есть асаны, и с ними все ясно, а тут нужно следовать неведомому зову. Будучи спортсменкой, я считала, что прекрасно владею своим телом, а оказалось, мы с ним даже не знакомы». Со временем Таша простилась с профессиональным спортом – говорит, что, несмотря на хорошую физическую форму, «не чувствовала себя полностью включенной – как будто в пазле не хватало деталей». Как-то раз девушка попала на сессию «5 ритмов» – и тогда все встало на свои места. «Я поняла, что танцевальная практика может быть очень глубокой. Для одних это слив эмоций, что тоже здорово, а кто-то переживает качественные внутренние изменения. Постичь это мышлением, особенно западным, невозможно: оно направлено вовне». Чтобы лучше понимать структуру человеческой психики и процессы, происходящие во время свободного танца, Таша получила образование в области трансперсональной психологии. «Сейчас для меня естественно выражать себя через тело и движения. А когда я добавляю голос, это уже космический уровень осознанности», – улыбается она. Автору этого текста до космоса еще далеко, но кое-что во вселенной все-таки сдвинулось. После сессии с Ником Хоббсом хочется улыбаться, мысли в голове похожи на летучие вещества, а тело легче воздушного шарика. Ни одна школьная дискотека не дарила мне подобных ощущений. И ни один медленный танец не заканчивался таким удивительным свиданием с собой.