В начале авгучта 2020 региональный департамент культуры подписал приказ о назначении на должность художественного руководителя Воронежского государственного театра оперы и балета Александра Литягина, с 2014 года возглавлявшего здесь балетную труппу. За шесть лет руководства Литягина она превратилась из провинциального коллектива в заметный культурный бренд, отмечена участием в международных фестивалях и номинациями на «Золотую маску».

Теперь Александр Литягин возьмется за оперные голоса и оркестр. На вопрос о том, чего ждать, заслуженный артист Воронежской области ответил в первом интервью.

«Вижу упущения»

– Новый театральный сезон вы встретите в новом качестве. Уже определили концепцию творческого развития Театра оперы и балета?

– Художественное руководство театром – огромная ответственность, и было бы странно брать ее на себя, не понимая, что я хочу сделать, и не видя, к чему должен стремиться театр в целом. Мне кажется, этого понимания какое-то время не хватало нашей труппе. Если в балете сейчас уже выстроена четкая линия, есть вектор развития, то в музыкальном жанре – опере, оперетте – я вижу некоторые упущения.

У меня есть определенные планы, но я осознаю, что реализация любого из них – это работа, все разом не исполнится. Но я буду к этому идти, убежден, что у меня все для этого есть, и в первую очередь прекрасная кадровая составляющая, которую нельзя потерять и которая не упустит возможности развиваться.

– А чем отличается работа худрука спецпроектов, которыми вы заведовали ранее, от работы худрука театра?

– До назначения моя жизнь была связана только с балетом, теперь мне нужно мыслить масштабнее, развивать бренд театра в целом. Если раньше я интересовался только балетными постановками, отсматривая десятки премьер в год, то теперь погрузился в изучение и тенденций оперного искусства. Я должен понимать, к чему хочу привести театр через год, два, пять лет…

У Театра оперы и балета есть своя история, есть зритель, который нас любит. Но я устал слышать, что в Воронеже есть балет, а с оперой что-то не так. Есть солисты, которые готовы работать и могут делать это на высоком уровне. Состав оркестра тоже перспективен. Просто это вопрос контроля качества и подбора репертуара. Я за то, чтобы любая театральная постановка, будь то премьера или давно присутствующая в репертуаре работа, отправляясь на сцену, соответствовала высоким стандартам качества. Надо улучшить, доработать, контролировать и популяризировать, в том числе благодаря фестивальным проектам, которые, как показывает практика, очень востребованы у зрителей. Мы уже реализовали два танцевальных фестиваля – «Воронежские звезды мирового балета» и «RE:Форма танца». И то, что пока такого же развития мы не получили в опере, наша большая недоработка, и в этом сезоне мы это исправим.

– А вам лично это интересно?

– Да. Особенно теперь, когда я углубился в оперную тему. Опера – это модно. Многие думают, что опера – какой-то элитарный продукт, который подходит только для глубоко образованного зрителя. Сейчас могу сказать, что она доступна каждому и она прекрасна. Просто нужно попробовать. А со стороны театра надо выдать классный результат, чтобы люди действительно заинтересовались, а не спали, сидя в своих креслах, и не изучали во время спектаклей содержимое своих телефонов.

«За три копейки ставить не буду»

– Финансовые вопросы – теперь тоже ваша головная боль?

– Вопросы финансирования по-прежнему находятся в компетенции директора театра. Развитие театра равно слову «тандем» – союз директора и художественного руководителя, которые разговаривают между собой о том, куда они ведут театр. На то мы и люди, чтобы друг друга слышать.

Любая театральная постановка должна быть подкреплена финансами. Это труд труппы и постановочной группы. Я на сто процентов уверен, что на сцене Воронежского театра оперы и балета должны выходить качественные спектакли. Я против того, чтобы за три копейки ставились спектакли, которые мало кого смогут заинтересовать. Я за то, чтобы все, что мы выпускаем, соответствовало уровню передовых театров страны. Делать театр «из подбора» мне бы не хотелось. Человек, купивший билет, должен получить эстетическое, духовное, музыкальное наслаждение.

Конечно, есть финансовые проблемы. И мы рассматриваем возможности привлечения дополнительных средств для воплощения творческих задумок. Театр – это изначально дело не доходное. Просто те инвестиции, которые он дает, нельзя пощупать. Это воспитание.

– Сколько денег нужно для того, чтобы худруку не было стыдно за проведенный сезон?

– Чем больше, тем лучше. Я знаю, сколько стоит качественный спектакль по аналогии с другими театрами. Хватает ли нам тех финансов, которыми мы располагаем, на три-четыре такие масштабные работы? Не скрою – нет. Но это не говорит о том, что театр должен остановиться в развитии, это говорит о том, что мы где-то не успели или не полностью выложились. Театр не должен жить только на инвестиции, театр должен зарабатывать.

«Соскучились по работе»

– Когда вас назначили главным балетмейстером, в одном из интервью вы сказали: «Хочу довести лейбл «воронежский балет» до уровня Михайловского или Пермского театров». Довели?

– Еще нет. Но мне приятно, что, когда я приезжаю в столичные города на фестивали, меня спрашивают: «Вы Литягин?», не зная меня в лицо. И, получив подтверждение, продолжают: «Мы хотим вас поблагодарить за то, что воронежский балет наконец-то появился на театральной карте нашей страны». И перечисляют события, в которых наш театр поучаствовал. Люди, оказывается, за этим следят. И кто бы из именитых хореографов, артистов к нам ни приехал на постановки или на гастроли, все отмечают, как разительно вырос уровень балетной труппы. Значит, мы не зря работаем и идем в правильном направлении. Но еще есть масса того, чем я недоволен. И это хорошо. Если буду доволен всем, уйду на пенсию. А мне теперь надо отвечать за весь театр. А я хотел бы его видеть уровня Большого, Мариинского, Михайловского театров, театра имени Станиславского и Немировича-Данченко…

– А работать с «пандемийным синдромом», наверное, особенно непросто?

– Эти несколько месяцев нахождения дома, конечно, не прошли бесследно, хотя кто-то уходил в гараж, чтобы петь, играл на инструменте на даче, старался держать себя в хорошей физической форме с помощью йоги. Но не у всех есть адекватные возможности, чтобы заниматься дома, артистам нужны все-таки специальные условия для поддержания своих профессиональных навыков. Прыгать на асфальте можно, но после недели таких тренировок балерина поставит крест на своей карьере. Хор может собраться в какой-нибудь комнате, но через какое-то время у артистов появится риск утратить слух или голос. В этом смысле пандемия точно не помогла нам развиваться. Но для себя я увидел главное – люди соскучились по работе, по аплодисментам, которые в нашем случае двигатель прогресса. Это говорит о том, что артисты занимаются любимым делом, а из этого уже можно получить прекрасный результат.