Лу Шпихтиг (Lou Spichtig) из Цюриха, 17 лет и 3 месяца, была, на мой взгляд, самой яркой участницей «Prix de Lausanne 2015». Наша беседа состоялась после двух дней конкурса, когда все еще было впереди. Теперь мы знаем, что в числе 20 других конкурсантов Лу Шпихтиг прошла в финал соревнования. Однако, к моему сожалению и удивлению, в числе шести победителей – лауреатов конкурса – Лу не оказалось. Но она получила приз зрительских симпатий, и я уверен, что мы еще услышим это имя.

Лу Шпихтиг на фуршете после объявления результатов конкурса. Фото: Haydn с Dansomania

- Как вы попали в балет – не по семейной ли традиции?
- Нет, вовсе нет, никто из семьи не имеет никакого отношения к балету. Моя мама – учительница, а до этого была стюардессой в различных авиакомпаниях, она никогда не танцевала. Мой отец – авиатехник и тоже никогда не занимался танцами. Они никогда не изучали балет, у нас нет таких традиций в семье.

Просто маленькой я была очень шустрой, все время двигалась под музыку. И когда мне было три года, я пошла в детский сад. Мама хотела чем-то занять меня в дневное время, чтобы я могла двигаться, быть среди детей – например, отдать меня в гимнастику, она не очень заботилась о том, куда именно. И она открыла телефонную книгу и увидела что-то, связанное с балетом. Почему бы нет? Она позвонила туда, в первое попавшее ей на глаза место, и спросила, можно ли привести трехлетнюю дочь. Их немного смутило то, что мне всего три года, но, тем не менее, они сказали: «Хорошо, можно попробовать…». Так я попала в балет, и уже никогда с ним не расставалась.

- Вы видели до этого балет? Вы ведь жили в Цюрихе, там есть театр.
- До того, как я начала заниматься, я не видела балета. Не уверена, видела ли вообще танцующих людей. Впервые я посмотрела балетный спектакль, когда мне было пять лет. Это был подарок мне на день рождения - «Лебединое озеро» в исполнении Государственного балетного театра из Казани. Мне кажется, в тот день я решила, что хочу заниматься балетом, потому что мне нравится носить такие костюмы.

- Лозанна ваш первый конкурс?
- Нет, я уже участвовала в нескольких конкурсах. Трижды была в Берлине на TANZOLYMP. Когда была маленькой, я исполняла различные характерные танцы - мазурку, чарльстон, тарантеллу, украинский народный танец. Потом, когда подросла, уже танцевала па-де-де Красной Шапочки и свадебное па-де-де из «Коппелии». Затем пару лет я не ездила на конкурсы, поскольку училась в Академии - в 13 лет я начала профессиональные занятия балетом. А потом снова поехала на «Танцолимп» в Берлин в 2012 г. и в Нью-Йорк на Youth America Grand Prix (YAGP) в 2013 г. В прошлом феврале участвовала в конкурсе в Южной Африке – туда меня пригласили в Нью-Йорке.

- Наверно, вы всюду побеждали, везде получали золотые медали?
- В общем-то да, но в Южной Африке было серебро. Кроме того были маленькие конкурсы в Швейцарии – однодневные, когда делают только класс. И на каждом этапе - у палки, в центре и т.д. – кто-то выбывает, и в конце остается победитель. Я участвовала в них три раза, и трижды побеждала.

- Я наблюдал Вас в современном классе и был впечатлен той импровизацией, которую вы создали на предложенную тему. Вы, как мне показалось, создавали какой-то психоделический этюд, полностью уйдя в себя. Это так и было?
- О, иногда, когда вокруг много людей, я пытаюсь уйти в свой мир… Вообще, когда я слышу музыку, я начинаю танцевать что-то. Так было всегда, в детстве я танцевала в своей комнате, на все натыкаясь и все разбивая. Устраивала представления и домашние должны были заплатить, чтобы посмотреть их. А сейчас… У нас в Академии есть уроки импровизации, нас побуждают раскрываться. Поначалу я смущалась, задумывалась о том, что люди подумают, когда увидят, как я делаю то или другое. Но через некоторое время ты обо всем забываешь, и слушаешь музыку, и думаешь над поставленной задачей. Увлекаешься, даже если заданная тема не очень тебе интересна. У нас такие замечательные учителя, и мы занимаемся импровизацией и в классическом стиле, и в современном танце. Я думаю, что импровизация чрезвычайно важна.

- Вашу фантазию питает музыка. Слушая ее, вы представляете себе какие-то образы?
- Когда как. Вообще говоря, я не так много слушаю музыку специально, ее и так слишком много вокруг меня весь день. Но как только я слышу классическую музыку, я начинаю представлять себе движения. Вчера вечером по французскому каналу ТВ был концерт, и там играли фортепьянный концерт Чайковского - образы тотчас же возникли у меня в голове, целые картины. Но это классическая музыка, под современную музыка такое бывает совсем не часто.

- Наблюдая за вами, я заметил, как вы ловите акценты в музыке – замираете в неподвижности, ожидая новую фразу. Это осознанно или интуитивно?
- Я не думаю об этом, когда танцую, это само собой получается. Без музыки мне трудно танцевать. С музыкой у меня всегда в голове что-то появляется – какие-то характеры, истории.

– Та импровизация, где я вас заметил, шла под там-там, просто под заданный ритм. Здесь за стенкой, в Школе Бежара «Рудра», такое практикуют.
- Первые два года моей жизни мы жили в Африке, в Гане. Эту музыку я тоже знаю, тогда ритмы там-тамов были моей любимой музыкой. А Балет Бежара я никогда не смотрела «живьем», но видела много записей. Мама когда-то жила в Бельгии, где в то время работал Бежар, и посмотрела много его спектаклей. Может, что-то мне как-то передалось…

- Здесь в Лозанне вы танцевали современный номер на русскую музыку из «Весны священной» Стравинского. Это ваш выбор или посоветовала педагог?
- На самом деле, когда я сказала, что хочу танцевать этот номер, мне ответили: «Ну, зачем тебе это? Ты уверена? Возьми «Сарабанду», она помедленнее». Но я вспомнила американку Тайлер Донателли из Хьюстона с прошлого конкурса, она произвела на меня огромное впечатление. Танцевала так мощно, с таким чувством… ( О своей неделе в Лозанне интересно рассказывает сама Тайлер – см. здесь. М. А.) Я еще тогда подумала, что если на будущий год я пойду на конкурс, то обязательно возьму этот номер, если он останется в программе. Избранница - это такая роль!

- Вы смотрели полные версии «Весны», знаете, о чем там речь?
- Да, их много, и среди них есть очень интересные. Самого Нижинского, Пины Бауш, Бежара… Каждая по своему интересна. Но моя любимая – это Пины Бауш. И это при том, что несколько лет назад я говорила, что мне не нравится ни музыка, ни сам балет. В нем так много звериного… А теперь чем больше я слушаю эту музыку, тем больше влюбляюсь в нее. Игорь Стравинский – это такая сила! В его музыке столько слоев, чем больше слушаешь, тем больше деталей находишь. Даже если сначала она кажется беспорядочной неразберихой, то потом понимаешь, что каждый звук находит свое место и все вместе они соединяются в одно целое. Каждый хореограф что-то открывает в этой музыке.

Лу в "Весне священной". Фото с сайта IZIMBIO

- А какие предпочтения у вас в классике?
- Их так много! Я бы хотела станцевать все! Но меня особенно привлекают роли, в которых много драматизма. Мне нравится «Манон», мне вообще нравится Макмиллан. Также и Кранко. Конечно, «Жизель» - я танцевала вариацию оттуда. Но мне нравятся и такие внешне не насыщенные эмоциями балеты, как «Спящая красавица». Их надо танцевать очень точно и чисто, в этом их прелесть, в хрустальной чистоте. В тот день, когда я покину сцену, мне бы хотелось сказать, что я сделала все, что могла и хотела, что я станцевала все, о чем мечтала. И не хотелось бы в тот день думать: «Как жаль, что мне не удалось сделать вот ту роль или эту».

– Если музыка заставляет вас видеть образы и движения, может, когда-нибудь вы станете хореографом?
- Кто знает? Сеть больших супермаркетов Migros очень поддерживает искусство в Швейцарии – поэзию, песни. Они организует также танцевальный фестиваль, я участвовала дважды. Мы делали там классы – классический и современный, и показывали свою хореографию, где я сама должна была выбрать музыку. Это трудно, но я там заработала стипендию. А в прошлом году для своего проекта при завершении предвыпускного класса мы с партнером поставили два дуэта – современный и классический.

- То есть вы выпускаетесь в этом году? Я почему-то думал, что у вас еще год впереди. Если вы выиграете теперь конкурс в Лозанне, то куда пойдете?
- Я выпускаюсь в июле. Если я выиграю Лозанну… Не знаю, вряд ли... Здесь столько отличных ребят и девочек. Но Лозанна многие годы была моей мечтой, и теперь она сбылась. Я чувствую, что уже доказала что-то себе самой. Уже здорово просто быть здесь на сцене.

- В Швейцарии есть балетные труппы в Цюрихе, Базеле, а в Лозанне базируется знаменитый Балет Бежара… И все же Швейцария не считается балетной страной.
- Дело не в людях, которые живут в Швейцарии. Мне кажется, дети здесь тянутся к танцу. Здесь многие годы не было хороших школ, где можно было бы прилично научиться балетной профессии. Поэтому много-много талантов из тех, кто хотел себя посвятить балету, часто уезжали на учебу из страны – например, в школу Королевского балета в Лондоне или в "Хайнц Бозл фонд" в Мюнхене. Но пару лет назад ситуация изменилась. Цюрихская академия танца в том виде, как она существует ныне, помогла родителям понять, что танец – не только развлечение, что он может стать твоей работой, что дети могут получить профессиональное образование.

Когда я езжу в страны, в которых балет считается более популярным видом искусства, а потом возвращаюсь в Швейцарию и вижу полные залы оперных театров, то думаю, что и у нас интерес к балету все-таки есть. Но старшее поколение у нас традиционно больше интересуется оперой и другими искусствами. Надо чаще говорить о танце в средствах массовой информации, больше привлекать молодежь. Того, что делается, не достаточно, чтобы у молодых людей возникал интерес к танцам.

- И все же, что вы собираетесь делать совсем уже в скором времени, когда закончите обучение балету? С какой труппой вы бы хотели связать свою профессиональную карьеру?
- Раньше, как и все молодые танцовщицы, я думала и о Парижской опере, и о Королевском балете. У них такой богатый репертуар, балеты стольких хореографов. И еще я мечтала в Мариинском театре. Но с возрастом поняла, что в таких больших труппах ты рискуешь потеряться, и если не привлечешь к себе внимания с самого начала, то надолго останешься у задника. Теперь я бы хотела оказаться в труппе, где могла бы работать со многими разными хореографами. Да, я знаю, что поставлено, уже существует столько хороших балетов. Но мне было бы интереснее работать над новыми постановками. Я, конечно, хотела бы танцевать классику – «Лебединое озеро» и все такое. Но…

- Но… что?
- Мне кажется, работая с хореографом над новой постановкой, ты больше обогащаешься в художественном плане. Прекрасные балеты были не только в прошлом, они сочиняются и в наше время, нашими современниками – Кристофером Уилдоном, Алексеем Ратманским… Они работают в стиле неоклассики, это очень интересно.

- Если вас привлекает неоклассика, то не задумывались ли о Нью-Йорке, о NYCB – Доме Баланчина?
- Сейчас я бы не хотела быть привязанной к одной труппе, мне бы хотелось поработать в разных театрах. Это же так здорово, когда есть разнообразие хореографии, партнеров, репетиторов. Когда сидишь на одном месте, танцуешь в основном одни и те же балеты, работаешь с одними педагогами, то останавливаешься в своем развитии – так мне кажется. Пока мне все интересно. Я видела фильм о Московской академии, там Наталья Осипова, тогда еще студентка, говорила что-то похожее.

- Знаете, у вас есть общая черта с Осиповой – вы обе получаете удовольствие от танца. Вы очень различны, но именно сегодня об этом глубинном сходстве я подумал на классическом экзерсисе: вы просто светились от удовольствия.
- Да, я очень люблю танцевать. Танец – это главное, что у меня есть. Особенно понимаю это, когда сама танцевать не могу, но смотрю, как это делают другие - я испытываю тогда такое чувство ревности! Например, в прошлый четверг у меня был выходной, надо было отдохнуть перед поездкой в Лозанну. Я смотрела на других танцовщиков, и это было ужасно. Я понимала, что очень устала, что не смогла бы, и все же мне хотелось быть там, среди них. Я не могу без танца!

- Есть ли кто из балерин, кого вы бы взяли за образец?
- Наверно, многих, не одного человека – Наталья Осипова, Евгения Образцова... У многих есть то, чем можно восхищаться. Люблю смотреть балеты, в том числе очень старые записи из Большого и Кировского, записи 60-х и 70-х гг. Восхищает харизма, мощное сценическое присутствие у тех танцовщиков. Смотрю и пересматриваю Екатерину Максимову, «Дон Кихот» с Михаилом Барышниковым и Синтией Харви, нуреевскую версию «Ромео и Джульетты» с Моник Лудьер… Родные привозили мне записи из Франции, и я пересматривала их снова и снова. Но меня привлекают не только уже состоявшиеся профессиональные балерины – даже у девочек здесь в Лозанне или из моего класса есть чему поучиться.

- И сколько же в Вашем классе человек?
- Нас семь девочек. Одна из них тоже здесь, на конкурсе. ( Речь о Лауре Фернандес-Громовой – М.А.). Мы в школе вместе четыре года, и как сестры. Мы поддерживаем и помогаем друг другу. Это важно. Моим родителям не представился шанс приехать сюда, но они оказывают мне поддержку на расстоянии. Я это знаю и чувствую.

- А мальчики у вас тоже учатся? В Лозанне нет дуэтов, но без дуэта нет балета.
- На самом деле у нас в Академии было больше мальчиков, чем девочек. Двое уже выпустились, один травмирован, и сейчас нас поровну – семь девочек и столько же мальчиков. Один из них – мой постоянный партнер с первого дня в школе. Я очень люблю дуэты, это самое красивое в балете, мой любимый класс – дуэтный. Люблю па-де-де из 2-го акта «Жизели», все дуэты из «Онегина» - последний, дуэт прощания, и особенно дуэт у зеркала из сцены письма Татьяны – он просто невероятен.

Но пока в моем репертуаре не так много дуэтов. В процессе обучения в Академии приходилось довольно часто танцевать свадебное па-де-де из «Спящей красавицы», здесь такая захватывающая музыка. А мое первое па-де-де – это «Голубая Птица», я так гордилась своей принцессой Флориной. В нем нет истории, к Принцессе прилетает Птица, но оно такое красивое. Этим летом я танцевала «Па-де-де Чайковского» Джорджа Баланчина. В нем также нет истории, но… ты просто бросаешься в него, я его очень люблю. «Щелкунчик» - па-де-де Феи Драже и Принца, но оно не особенно мне нравится.

– Последний вопрос – о вашем педагоге в Цюрихе?

- Ее зовут Тина Голдин. Она училась в Перми. Начала преподавать очень рано, когда получила травму. Работала в Израиле, потом в Германии в разных труппах. В нашей Академии она преподает уже 9-10 лет, я у нее уже три года. Она одна из лучших, с кем мне приходилось работать.

Сначала я с Тиной конфликтовала, потому что она очень сильная женщина. И очень требовательная, всегда недовольная тем, как я что-то делаю. Сначала мне казалось, что я все делаю неправильно, я ей не нравлюсь, что она просто не хочет со мной работать. И она терпеть не может слез: «Иди в туалет и умойся, потом возвращайся». Но чем больше я с ней работала, тем больше понимала, сколько еще она может мне дать. У нее потрясающее знание тела, умения им управлять. И она умеет учить, объяснить, что и как надо сделать, чтобы движение получилось. Она научила меня прыгать. Если бы ее не было у меня, я бы сейчас не была в Лозанне.