Легендарный танцовщик Фарух Рузиматов 10, 11 и 12 декабря исполнил партию Феи Карабос в балете «Спящая красавица».

Фарух Рузиматов:

— Мне еще никогда не доводилось исполнять абсолютно женскую роль, — говорит артист. — Был японский номер, в котором я танцевал наполовину мужское, наполовину женское существо, своего рода андрогина с присутствием обоих начал. Женское и мужское есть в любом человеке, другое дело, что превалирует.

— Про Фею Карабос мне пока сложно говорить. Я вообще не люблю рассуждать о роли, пока не станцую ее много раз. Пока могу сказать только, что Фея Карабос для меня очень интересна. Эта роль, где есть отрицательные черты, где они доминируют — для балетного танцовщика это наиболее выигрышные роли. Но я не хочу сказать, что Карабос злодейка или воплощение абсолютного зла. Нет, это красивая фея, красивая женщина. Как, наверное, любая земная женщина, она не может стерпеть обиды. Так возникает желание мести, а, как известно, женская месть явление утонченное. По большому счету, здесь нет конфликта, фею просто не пригласили на тожество. Это примерно то же самое, как если бы в земной жизни какую-то девушку не позвали на день рождения или свадьбу. Так появляется обида, злость и, как следствие, желание отомстить. Сказка не только отрывает нас от реальности, но и показывает земные чувства и обстоятельства более отчетливо.

— Перед премьерой «Спящей красавицы» четыре года назад, я помню, обсуждалась возможность моего участия в этом балете, но тогда что-то не срослось, — вспоминает Фарух Рузиматов. — В начале этого сезона Владимир Кехман снова обратился ко мне с этим предложением. Сейчас идет рабочий процесс, изучение роли. «Спящая красавица» — моя первая встреча с хореографией Начо Дуато. Для танцовщика, который перетанцевал весь классический репертуар, это не просто. Это другая пластика, другие подходы. Много вещей, которые не совсем удобны, но в балете удобно бывает редко. Сейчас идет нормальный рабочий процесс, процесс перебарывания себя и воплощения того, что задумал хореограф.

Впечатления зрителей:

На поклонах лучшие артисты Михайловского театра: Леонид Сарафанов и Анжелина Воронцова, а зритель скандирует "Фарух, Фарух, Фарух!" Впервые в жизни вчера на поклонах мы кричали "Лёня, позовите Фаруха!" Но легенда предпочитает оставаться легендой.

Когда объявили, что Фарух Рузиматов, любовь питерского и легенда мирового балета встаёт в партию Феи Карабос, вопроса идти или не идти не возникло. Лет 5 назад стекая по стулу от сносившей харизмы, я ворвалась после спектакля к нему за кулисы и попросила об интервью. И он не отказал! Помню своё безумное волнение и пересохшее горло, когда я задавала вопросики потом, в его шикарственном кабинете. Я наверно всегда буду потом вспоминать это интервью с ним.

Он уже давно не танцует. И к сожалению, когда он был Богом, я ещё была "пешком под стол". Но пропускать единичные выступления этого Артиста нельзя. И вот - Фея Карабос! О Боже! Какая это была женщина! Демоническая, властная, сильная, и одновременно с нежными нежными ползущими витиеватыми руками. После спектакля мы обсуждали, что как будто роль стала меньше, а по факту я думаю, что просто время сжалось и очень не хотелось, чтобы ЭТО заканчивалось.

Спасибо, Фарух Саддулаевич, за этот подарок своим поклонникам. Радуйте ещё!

Автор: ya_voda

Скажу честно, постановку эту не понимаю. По мне, из попытки соединить классику и новаторство родилось нечто неестественное и неживое. Чего нельзя сказать об оформлении -- там как раз результат получился эффектным и стильным.

Короче, даже ради Сарафанова-Дезире я на "Спящую" Дуато не хожу. Но, обнаружив дебют Рузиматова в роли феи Карабос, побежала со всех ног. А на что бы я ради него не побежала?

Это был странный, очень странный спектакль. Поначалу я ощущала лишь скуку. За исключением моментов, когда на сцене появлялась Оганнесян, ввергающая меня в оторопь. Бывает, танцовщики ошибаются, но чтобы в принципе не справлялся даже с простейшими движениями и при том получать и получать сольные партии -- это явление уникальное. Например, вчера Оганнесян выходила трижды -- феей Беззаботности, Герцогиней и Аметистом. И каждый раз я, не удержавшись, вслух охала, когда девушку особенно сильно шатало.

Впрочем, не стоит о грустном. Потому что в середине пролога произошло чудо: в скучный мир раскрашенных фигурок из папье-маше вдруг ворвалась настоящая жизнь. Подозреваю, это противоречит стилистке спектакля, но мне совершенно все равно. Потому что я моментально забыла обо всем, кроме удивительной трагедии зрелой, сильной женщины, не вписывающейся в захвативший мир торжествующий гламур. Эта женщина (ну да, Фарух Рузиматов, злая фея Карабос, ну да, я маньяк:)) появилась на сцене, словно Гулливер в стране лилипутов, словно истинная страсть на фоне сериальных сантиментов, и заполнила собою все, обнажив пустую декоративность окружающего, затронув до глубины души и выплеснув мощную энергетику, которая почти физически дала мне силы и поддержку. Не будем о том, что мужчина до мозга костей необъяснимым образом превратился в роскошную женщину. Не будем про отточенность каждого движения, когда одно положение мизинца говорит больше, чем сложнейшие позы окружающих. Я не в силах описать, что это было, потому что меня в тот момент на свете не было -- точнее, я была не собой. Ну, как он это делает?

А после антракта появился еще и Сарафанов -- изысканный, элегантный, неподражаемый Принц. Он внес в спектакль романтизм и волшебство. Я любовалась гармонией поз, выверенностью движений, особенно заметной на фоне некоторой аффектированности партнерши. Но этот Принц каким-то чудом был одновременно и Дезире из сказки -- и современным человеком, со стороны на эту сказку нежно глядящим. Невольно вспомнились два подхода к театральной игре -- отстраненность по Брехту и вовлеченность по Станиславскому. Вряд ли можно выбрать, который лучше, но увидеть в один вечер идеальное воплощение обоих -- большой подарок.

Автор: Александра Мадунц

Большой артист в маленькой роли - это крайне интересный жанр. Как краткий рассказ большого писателя. Фарух Рузиматов, пожалуй, впервые пробует себя в нем. Знаменитая рузиматовская харизма как нельзя лучше подходит роли феи Карабос. И действительно, мощная экспрессия движений, помноженная на гибкие рузиматовские руки, создала исключительной силы образ. И совершенно неожиданный эффект: фея Карабос впервые на моей памяти вышла этакой стервозно-женственной. Женское платье очень идет Рузиматову (вспомнилось, что он и раньше ради прикола надевал пачку - па-де-де "Корсара" с переменой ролей; ему тоже шло). Карабос в его исполнении теряет обычную мужланистость или старческую "бесполость" (привычные два варианта), и ее месть становится настоящей женской местью.

Жаль только, что эффектное появление Фаруха произошло в урезанной хореографии Дуато. Предлагаю повторить то же в Мариинской "Спящей", будет куда эффектнее. А то здесь ни пантомимы, ни драматической игры не покажешь. А во втором акте - схватка с принцем - роль вообще сводится к выходам-уходам со сцены. Даже свет на него не всегда направляют.

В остальном, мне показалось, стали танцевать еще проще, чем было поначалу - и кордебалет и солисты. Анжелина Воронцова легко справляется с облегченной партией Авроры. В адажио четырех кавалеров демонстрирует хороший апломб, а вот вращения частенько смазывает. Лучше всех, как и на премьере, Леонид Сарафанов. Играет даже интереснее, чем в первых спектаклях, продуманно и стильно. Потанцевать ему Начо Дуато дал - не слишком сложно, но и не банально. Смотреть на него в "Спящей" одно удовольствие.
А вот "облегченный Петипа" недо-хореографии Дуато чем дальше, тем больше вызывает почти болезненные чувства. Как будто смотришь ампутированный спектакль, балет-калеку.

Автор: Евгений Пономарев