Хореограф — важнейший специалист для фигурного катания. Он создает образ спортсмена на льду и добавляет программам эмоций. В последнее время распространилось мнение, что зарубежные хореографы круче наших — фигуристы уезжают ставить программы в другие страны, а на премию ISU из России был номинирован лишь один Даниил Глейхенгауз.

Мы пообщались с известными российскими хореографами Кристиной Степановой (постоянно работает с Дарьей Павлюченко и Денисом Ходыкиным) и Никитой Михайловым (ставил программы Александру Самарину, Марии Сотсковой, сотрудничал со всеми продюсерами ледовых шоу в России). Говорили в целом о профессии, лучших программах и критике со стороны болельщиков.

— Как вы стали хореографом?

Кристина Степанова: Когда я начала заниматься фигурным катанием, постоянно что-то придумывала себе и подругам. Эти танцевальные движения потом даже вставляли в программы. В 14 лет попала в группу Елены Чайковской, и она высказала моим родителям свое желание видеть меня в РАТИ ГИТИС на балетмейстерском факультете. Наверное, она что-то увидела во мне, за что я ей безумно благодарна.

Никита Михайлов: Программы начал ставить еще когда сам заканчивал кататься. Последние две соревновательные программы сделал себе сам: короткая «Шерлок Холмс» и произвольная «Пираты Карибского моря», а помогал мне мой друг Сергей Комолов. Сам «порезал» музыку к ним. После окончания спортивной карьеры первые программы мне доверила поставить Виктория Волчкова.

— Что значит быть хореографом в современном фигурном катании?

Кристина: В моем понимании есть две категории хореографов: хореограф-постановщик и хореограф, который работает в команде постоянно. В первом случае хореограф-постановщик делает весь образ, создает всю идею, а во втором — это тот, кто доводит все до ума, отвечает за все нюансы, за все шероховатости, за имидж спортсмена. И он уже, наверное, стоит в одном ряду с тренером.

Никита: Есть хореограф, от которого зависит образ спортсмена на льду и есть хореограф-постановщик, который непосредственно ставит программу. Главная задача — показать спортсмена в более выгодном свете.

Опытный хореограф-постановщик может скрыть некие недостатки спортсмена за счет образа и идеи самой программы. В какой-то мере здесь присутствует и режиссура. Удачей становятся максимально запоминающиеся программы, в которых есть сюжет, и которые эмоционально воздействуют на зрителя. Например, произвольная Евгении Медведевой на Олимпийских играх в Корее. «Анна Каренина», с моей точки зрения, максимально наполнена и характером, и смыслом — одна из шикарнейших женских постановок.

— Нужно ли хореографу в фигурном катании иметь специальное образование или опыт спортсмена уже будет достаточным?

Кристина: Я считаю, что в современном фигурном катании иметь специальное образование необязательно. Многие ребята после ухода из спорта начинают этим заниматься, и у них здорово получается работать, основываясь на своем опыте. Может быть они брали какие-то танцевальные мастер-классы и у них были прекрасные педагоги, которые сумели привить им уже такое мастерство. Присутствие образования — это, конечно еще один бонус, потому что информация об истории искусств и музыки может помочь в дальнейшем.

Никита: Если хореограф не из сферы фигурного катания, то ему потребуется много времени чтобы понять, как все устроено. Но и такие хореографы есть. Например, у Алексея Мишина были такие, кто не катался — Юрий Смекалов, Давид Авдыш.

Но неледовому хореографу лучше работать в паре с ледовым, потому что порой спортсмену нужно что-то показать, адаптировать на льду какие-то вещи, показанные на полу. Так как многие спортсмены в таком случае говорят, что это невозможно. Классно, когда есть связка этих двух хореографов, что способствует созданию интересных вещей. Это очень хороший подход.

— В номинантах новой премии «ISU Skating Awards» в категории «Лучший хореограф» был представлен только один российский специалист — Даниил Глейхенгауз. Как думаете, почему так произошло?

Кристина: Во-первых, на протяжении последних сезонов он ставил выдающиеся постановки, с которыми девочки выигрывали Олимпийские игры, чемпионаты мира. И я думаю, что именно за последнее время Даня — тот хореограф, который на международном уровне достиг наибольших успехов. И естественно, что его номинировали.

Никита: Номинантов отбирают по программам, представленным в сезоне. Это не значит, что кто-то плохой или хороший. Даня абсолютно заслуживает свое включение в число номинантов. Его программы всегда на виду и спортсмены, исполняющие их, обычно всегда попадают в призеры и показывают потрясающие результаты. И я буду голосовать за то, чтобы он победил в этой номинации. Если мы берем российских постановщиков, то есть еще такие как Александр Жулин, Илья Авербух, Петр Чернышов и многие другие. Скорее всего, эта премия будет еще претерпевать какие-то изменения, появятся новые нюансы.

— В чем разница в подходах в работе у западных и российских хореографов? Считаете ли вы, что сейчас в приоритете у спортсмена постановка программы у известного зарубежного специалиста?

Кристина: Дело в том, что наши хореографы работают в основном в системе, со своими группами. Вот, например, тот же Глейхенгауз работает с группой Этери Тутберидзе, и у него просто нет времени работать с кем-то еще, ставить программы желающим. У нас большинство работают именно так, за исключением некоторых молодых постановщиков. И я не могу сказать, что они хуже зарубежных.

Я работала с Романом Хагенауэром и видела, как трудится Лори Николь. Они точно такие же люди, которые обожают фигурное катание, у них есть креативные идеи, они этим живут. Просто у них есть больше возможностей и времени помочь и сделать постановки всем желающим. У нас тоже есть люди не работающие в системе — Илья Авербух, Петр Чернышов, но у них много работы в ледовых шоу и телевизионных проектах.

Никита: Нет разницы — российский или зарубежный хореограф. Все идет от самого человека, это одна творческая единица, которая придумывает образ, видит его, складывает в уме и транслирует на спортсмена.

У известных европейских фигуристов, заканчивающих свою карьеру, сейчас есть желание стать хореографом. Они были популярны во времена своих выступлений, приобрели узнаваемый стиль катания и теперь этим привлекают. Этот стиль может прослеживаться в их постановках. Если бы русские фигуристы, например, Евгений Плющенко или Алексей Ягудин стали бы хореографами, то я думаю, к ним бы так же обращались и ставили бы у них программы фигуристы из других стран.

— Вы имеете опыт работы хореографом с молодыми спортсменами, в шоу и на ТВ-проектах. Какие качества требуются хореографу, чтобы быть успешным в таких разных областях спорта и искусства?

Кристина: Хореограф просто должен очень любить свою профессию, иметь огромное желание учиться чему-то новому, развиваться, быть коммуникабельным. Остальное придет с практикой. И если рядом будут люди, готовые помочь и подсказать, то это уже половина успеха. Если брать мою ситуацию, то я очень благодарна Елене Масленниковой и Алле Капрановой. Они помогли мне влиться и в спорт высших достижений, и в телевизионные шоу. Да, это абсолютно разные вещи, разный подход, но при желании и понимании того, что нужно зрителю, возможно все.

Никита: Здесь важны твои талант и самореализация, способность обучаться, умение решать поставленные задачи. Создание шоу — это уже более глобальная история, нужно умение видеть «картинку» в общем. Необходимо понимать, как работает вся эта «кухня». Я отработал несколько лет в коллективе Ильи Авербуха, где и познакомился с созданием таких масштабных проектов.

Я влюбился в это дело и сам начал работать хореографом-постановщиком. Ты учишься работать уже и со светом, и со звуком. Взаимодействие со спортсменами — это немного другое.

Конечно, из шоу я тоже что-то беру, но не так много, так как там другой подход. Соревновательная программа подчиняется правилам и более насыщена обязательными элементами. В моем случае, ты набираешься опыта от спортсмена к спортсмену. Работа с каждым фигуристом дает что-то новое в плане видения и движений. Все это копится, а потом выплескивается на всех остальных.

— Какой бы вы дали совет зрителю, критикующему работу отечественного хореографа?

Кристина: На этот вопрос у меня нет ответа. На вкус и цвет товарищей нет. Всем нравятся абсолютно разные вещи, направления. Единственное, что я могу сказать, не нужно задумываться кто что кому поставил, а просто наслаждаться катанием фигуристов. И конечно, болеть за своих.

Никита: Пусть критикуют всех (улыбается). И зарубежных, и отечественных хореографов, что собственно и происходит. Критика — это всегда большая тема для обсуждения, она всегда присутствует. Есть конструктивная, есть неконструктивная. Все зависит еще и от спортсмена, насколько он потом смог выучить и донести задачу, которая была поставлена.

Я не всегда могу в течение года работать с людьми, которым поставил программу. Потом постановка меняется. Приходит один и говорит: «Давайте изменим вот это». Затем второй… И уже уходит смысл, еще спортсмен что-то выкинет, чтобы сделать легче. Люди видят уже не первоначальный вариант и замысел, и начинают критиковать.

Но все равно пусть смотрят и говорят, что им нравится и не нравится. Наверное, все-таки зрители оценивают по ощущениям, либо их пробрала эта программа, «зашла» или «не зашла». Угодить всем все равно не получится. Наша главная задача донести нашу идею до конца. А там уж пусть критикуют.

— Кого из своих коллег вы бы могли привести в качестве успешного российского хореографа?

Никита: Их много! Петр Чернышов, Даниил Глейхенгауз, Александр Жулин. Ирина Жук и Александр Свинин ставят своим спортсменам шикарные программы. Они бы могли ставить и другим фигуристам, но у них другие цели и задачи. А из живущих за рубежом выделю Надежду Канаеву, работающую у Рафаэля Арутюняна. У нее тоже очень интересные программы, которые и в плане музыки мне очень нравятся.