На Чеховском фестивале впервые прошли трехдневные гастроли Пекинского театра танца «Тао». Они состоялись в завершении трехмесячного европейского тура компании и познакомили российскую публику с творческими идеями одного из интереснейших хореографов нового поколения — Тао Йе. Мы пока не станем называть Тао новоявленным хореографическим гением, как делают это увлеченные его «учением» адепты, но об основных постулатах его новейшей теории расскажем.

Коллектив «Тао», названный по имени хореографа, основавшего его в 2008 году, довольно популярен: он гастролировал уже в более чем 40 странах, стал первой труппой современного танца Китая, выступавшей в Линкольн-центре в США и на Эдинбургском фестивале, а театр Sadler`s Wells четыре года подряд принимал труппу в Лондоне. Благодаря своей популярности театр «Тао» привлек внимание китайской индустрии моды, что привело к партнерству с различными модными брендами, журналами и фотографами. Vogue China периодически размещает статьи о труппе, а во время Парижской Недели моды-2015 Тао был приглашен сотрудничать с Y3 — брендом японского дизайнера Ёдзи Ямамото.

Название своим работам Тао Йе дает только в цифрах — предполагая, как и Николай Гумилев, что «все оттенки смысла умное число передает». Действительно, его балеты носят названия «2», «4», «5»… Причем от цифре к цифре балеты усложняются. Сейчас хореограф работает над балетом, носящим название «12», и новая работа уже практически готова. «10» и «11» — тоже в процессе, но пока хореограф их не анонсировал. Для московских гастролей Тао Йе выбрал балеты под названиями «4» и «8».

— Я не даю образного названия своим произведениям, потому что мне бы хотелось убрать лишние детали образного восприятия, — рассказывает Тао о причинах такого названия своих балетов. — Мои постановки рассчитаны на то, чтобы в зрителе рождалось понимание моего замысла непосредственно во время просмотра. Хореографическое искусство — двустороннее. Оно направлено к зрителю, и зритель сам дает ответ на многие вопросы. Я не ставлю себе задачу говорить ему, что вот здесь замысел такой. Я надеюсь, что они творчески подойдут к восприятию моих постановок, и в каждом человеке родится свой образ. В искусстве надо найти ответ для самих себя, открыть что-то новое. В этом я вижу задачу искусства.

В своих минималистичных балетах хореограф предпочитает не подчеркивать гендерных различий. Балету «4», показанному в первом отделении вечера, соответствуют 4 балетных артиста, занятых в постановке. Несмотря на то что это два мужчины и две женщины, пол артистов скрывают от зрителей черные маски, ниспадающие широкие рубашки, такие же широкие юбки-брюки. Головы их повязаны платками, так что понять, кто есть кто, совершенно невозможно.

На протяжении всего 30-минутного балета танцовщики, выстроившись правильным ромбом и ни разу за время балета ни на миллиметр не разрушая эту фигуру, туда и сюда снуют по затянутой черной материей с трех сторон сцене под монотонный речитатив человеческого голоса, имитирующий звучание струнных инструментов.

Во всех постановках хореографа акцент сделан на теле как таковом. Это главный объект, который и исследует Тао Йе. А еще — на том, как танцоры ведут диалог со своими же телами и через них — со зрителем.

Хореограф Тао Йе. Фото предоставлено пресс-службой Чеховского фестиваля
— Все танцоры — они тоже проживают танцевальное действие единовременно, и в этот момент в физическом пространстве они представляют одно физическое тело. Поэтому нет смысла разделять их на личности, давать слишком яркие краски и разделять по гендерному признаку. Это одно тело. И также я хотел бы, чтобы зрители, глядя на мои постановки, почувствовали эту телесность единого тела танцевального коллектива и приняли ее, — считает Тао.

С помощью простых выразительных средств хореограф Тао Йе ведет диалог со зрителем о достаточно серьезных и емких вещах. Но всегда в центре его внимания — человеческое тело и его пластические возможности. Тело как абсолют, отправная точка художественного вдохновения, его интереса и исследований. Танцоры во время подготовки и тренировки используют разработанную Тао систему, которая основана на принципе непрерывного движения, на котором построен и его балет «8», показанный во втором отделении вечера.

Тема этого балета опять же тело, а в частности — тело в горизонтальном движении. Как уже понятно из названия, в нем занято 8 человек: они лежат на сцене перед зрителем пятками вперед (так что зрители первых рядов только эти пятки, собственно, и наблюдают) и по ходу балета незаметно перемещаются к заднику сцены, попутно выгибая свои тела и изредка поднимая голову. Весь балет танцовщики проведут в горизонтальном положении, незаметно опираясь на лопатки и извиваясь корпусом, передвигаются по сцене. «Пятая точка» буквально на мгновение отрывается от сцены лишь в особо важные моменты и тут же со шлепком на нее опускается.

Добравшись через 15 минут до задника, тела молниеносно меняют направление движения на прямо противоположное и оказываются расположенными головой к зрителю. Всю вторую половину получасового балета они ползут обратно, по направлению к авансцене. Движения, с помощью которых они и осуществляют эти ползания, по сути все те же, но становятся более экспрессивными и похожими на конвульсии. Заканчивается все «пластическим стоном» тел: танцовщики в последний раз после выгиба шлепаются на сцену ягодицами, последний раз на мгновение приподнимают голову и наконец, бездыханно падают.

— Каждая часть тела — от волос на голове до кончика носа, пальцев или кожи — может стать выразительным средством, — объясняет свой метод Тао Йе. — Тело в таком случае должно стать проводником этого непрерывного движения. То есть нигде не должно происходить остановки движения, энергии. И в таком случае тело уподобляется морской волне. Оно находится в постоянном текучем состоянии. И тем не менее любая клеточка, любая часть может выразить художественный замысел.

В этих движениях, точнее, в их повторяющихся циклах есть нечто общее с принципами китайского дзен-буддизма. Перед нами — многократное, подобно мантрам, циклическое повторение определенных движений. В какой-то момент мантра затягивает в свою воронку и зрителя, на что, собственно, и рассчитывает хореограф.

Мы продолжаем разговор с Тао после спектакля.

— А вы сами исповедуете какую-то религию?

— Нет, никакую. В моем случае был чистый творческий замысел. Может быть, какие-то буддистские вещи могут там увидеться. Однако композитор, который написал музыку для балета, — буддист, и в его музыке есть влияние дзен-буддизма. Обе постановки основаны на ритмическом повторении какой-то одной фразы, и после определенного повторения ритма мы достигаем диалога со зрителем. Зритель входит в такое состояние, позволяющее ему преодолеть какие-то барьеры и уже проживать это время вместе с танцорами. Лучше всего, чтобы танцовщики вошли в ритм, забыли о счете и стали транслировать состояние транса и единения с космосом. Они не должны думать о рисунке. Здесь важны еще физиологические процессы: дыхание, когда пот выделяется… Это все тоже часть замысла: показать принцип существования физического тела танцовщика в танце.

— Значит, эмоциональных моментов не предполагается?

— Эмоциональных моментов нет — есть состояния осознания пространства. Это скорее исследовательский процесс, размышление в хореографии; даже дыхание может стать темой хореографического размышления.

…Мы стоим на балконе «Мастерской Петра Фоменко», а Тао Йё рассказывает о том, как посредством танца по его методике можно добиться понимания законов мироздания:

— Физическое тело, в котором мы все пребываем, — как подарок для нас, оно нам досталось. И когда мы это осознаем, можно по-другому воспринять наше бытие. Мы можем учиться у тела, потому что многие вещи мы часто не осознаем, а между тем если мы позволим телу свободно двигаться и будем прислушиваться к нему как к учителю, то обнаружим, что с его помощью можем выйти за границы нашего восприятия. Твое тело и физическое бытие — как ключ к пониманию мира, отношения человека и внешнего мира. Учась у себя физически, понимаешь многие физические законы мира.

— Молодое тело всегда эротично. Ваша система это предусматривает?

— В моей системе тело — чисто абстрактный, умозрительный объект, оно такое же волнообразное, как вода. Подобно воде, оно является проводником. Через осознание, которое транслируют танцоры, мы можем понять природный ритм явлений и вещей.

— Вам никогда не хотелось заняться исследованием отношений между людьми, использовать не физический процесс, а психологию?

— Моя задача в том, чтобы танцоры были одним телом, — там не может быть отношений человека с человеком. Пока я нашел свой путь в таком творческом выражении. Но никто не говорит, что я остановлюсь в поисках.